"В одну из ночей мне приснился жуткий сон, в котором
я встретился в морских глубинах с моей бабушкой. Жила
она в фосфоресцирующем дворце... и приветствовала меня
с сердечностью, таившей в себе нечто сардоническое.
Она изменилась - как меняются все, уйдя в подводный
мир, - и сказала мне, что никогда не умирала"
(Г.Ф. Лавкрафт. Мгла над Инсмутом)

Случилась эта история с Дмитрием в разгар лета, незадолго до 9 июля, но два или три года назад. Студент Дима летом жил обычно в городе, заботясь о престарелой бабушке, а его мама - на даче в деревне. Лишь поздней осенью она возвращалась в город, потому что топить печь два раза в день и добывать воду из скважины на морозе ей было тяжело. Сын ездил к матери на машине с бабушкой, но той весной бабушка умерла, и он стал ездить один. Поначалу ему было как-то не по себе в дальнем пути "без свидетелей", но потом он привык.

Вечером во вторник Дмитрий, как обычно, выехал с дачи, но на перекрестке свернул не направо, на трассу, а налево. Проехав деревенскую улицу, он выбрал узкий проулок, ведущий к реке. Было жарко и почти пасмурно. На юге, за рекой, нависала грозовая туча. Дима закрыл машину, спустился с крутого берега на песчаный пляжик, разделся. Никого на пляже почему-то не было. Но в воде, чуть поодаль, далеко от берега, купалась какая-то пара с ребенком.

Дима зашёл в воду, и поплыл. Казалось бы, ничего особого, просто жест свободы, взрослой жизни, спонтанный и немного рисковый поступок, о котором он никого не предупредил (его мама боялась купаться, и была бы недовольна тем, что сын купается один, ведь никто ему не поможет, если что). На душе почему-то было тревожно, как будто он делает что-то недозволенное.

Пророкотал гром. Дмитрий взглянул на купающихся, которые ему почему-то не понравились. Бледные какие-то. Не деревенские. И вещей у них на берегу никаких не было. Он заметил, что и они смотрят на него, и вроде бы, потихоньку к нему плывут.

Дима поплыл, а потом побежал к берегу. Этот медленный бег в вязкой толще воды, как в дурном сне... Вот пляж, вот его одежда. Под ней он прикопал в песок пакет с брелком от машины. Срочно надо найти брелок! Где он? Поминутно оглядываясь, Дима рылся в песке.

Одинокие купальщики приблизились к берегу, и были по пояс в воде. Похоже, на них не было никакой одежды. Теперь Дима разглядел их круглые немигающие глаза и широкие рты... Вода - это особый мир, водная гладь - граница раздела между мирами. Дмитрий нарушил эту границу в неподходящее время и в неподходящем месте!

Вдруг его рука ухватила пакет с брелком. Схватив штаны и майку, Дима кинулся вверх по песчаному склону, сползающему под ногами. Сердце колет. Вот и твердая почва, вот машина! Открыть, запрыгнуть, завести. Не заводится, как назло?! Нет, завелась! Последний взгляд назад. Странные люди стояли внизу, на полоске пляжа, как будто не желая уходить далеко от границы, и провожали его немигающими взорами, будто сожалея, что не успели вступить с живым человеком в контакт, пригласить его в свой круг...

Дима, отъехав от реки, был вынужден пить свои лекарства. Когда опасность миновала, его начало трясти, колотилось сердце, руки стали как ватные. Потихоньку он всё же успокоился и доехал до дома. И всё бы ничего, но жизнь его дала трещину. Как будто окунулся он в одном мире, а вынырнул в другом. В котором всё катится в тартарары. В котором люди стали более злыми и безумными. Поздней осенью мамы не стало, и Дима остался в этом мире один. И всё чаще приходила к нему мысль: зачем он тогда убежал от этих тихих и спокойных, совсем не враждебных обитателей реки?

Сломленный жизнью, Дима всё чаще мечтал и грезил об одном: летним вечером надо всё бросить: никаких вещей, взять только старый велосипед. И приехать снова на этот пустынный пляж. Наверно, они его помнят и ждут. Но это должен быть снова тот самый - особый - день. День Ивана Купалы.

Антиквар